19 ноября из Одинцово махнули в Переделкино. Дорога заняла полчаса. Ранее в Переделкино были осенью, сейчас ранней зимой. Решили посмотреть резиденцию патриарха и посетить дом-музей Бориса Пастернака.
«Всех дел зимой не переделкино,
Махнуть на всё и…в Переделкино.
И хоть мело зимой во все пределы,
Свеча горела на столе. Свеча горела!»
В доме бережно сохранена авторская обстановка. Все скромно, без извилин. Кабинет с пустым столом, чтобы ничего не отвлекало поэта. На первом этаже скромная гостиная с буфетом. Картины отца поэта художника Леонида Пастернака.
«Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.»
Именно в этом гостиной Борис Пастернак отметил получение в 1958 году Нобелевской премии по литературе.
«Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.»
После присуждения Нобелевской премии Бориса Пастернака исключили из Союза писателей СССР. Обличительные митинги проходили на рабочих местах, в институтах, заводах, чиновных организациях, творческих союзах, где составлялись коллективные оскорбительные письма с требованием кары опального поэта. Травля поэта привела к возникновению поговорки: «Не читал, но осуждаю!».
«Любить иных — тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.»
Летом 1959 года Пастернак начал работу над оставшейся незавершённой пьесой «Слепая красавица», но обнаруженный вскоре рак лёгких в последние месяцы жизни приковал его к постели.
«Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть
И жить, не засоряясь впредь,
Все это — небольшая хитрость.»
Борис Леонидович Пастернак умер в подмосковном Переделкино 30 мая 1960 года на 71-м году жизни.
Быть или не быть (Монолог Гамлета) Отрывок из пьесы «Гамлет» У. Шекспира в переводе Б. Пастернака Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль Смиряться под ударами судьбы, Иль надо оказать сопротивленье И в смертной схватке с целым морем бед Покончить с ними? Умереть. Забыться. И знать, что этим обрываешь цепь Сердечных мук и тысячи лишений, Присущих телу. Это ли не цель Желанная? Скончаться. Сном забыться. Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ. Какие сны в том смертном сне приснятся, Когда покров земного чувства снят? Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет Несчастьям нашим жизнь на столько лет. А то кто снес бы униженья века, Неправду угнетателей, вельмож Заносчивость, отринутое чувство, Нескорый суд и более всего Насмешки недостойных над достойным, Когда так просто сводит все концы Удар кинжала! Кто бы согласился, Кряхтя, под ношей жизненной плестись, Когда бы неизвестность после смерти, Боязнь страны, откуда ни один Не возвращался, не склоняла воли Мириться лучше со знакомым злом, Чем бегством к незнакомому стремиться! Так всех нас в трусов превращает мысль, И вянет, как цветок, решимость наша В бесплодье умственного тупика, Так погибают замыслы с размахом, В начале обещавшие успех, От долгих отлагательств. Но довольно! Офелия! О радость! Помяни Мои грехи в своих молитвах, нимфа.
Во всем мне хочется дойти До самой сути. В работе, в поисках пути, В сердечной смуте.