Собрались с гостями посетить бенефисный спектакль Веры Алентовой «Мадам Рубинштейн» в Московском драматическом театре имени Пушкина. В день спектакля узнали о замене постановки на «Инспектор пришёл» по Джону Пристли. Немного огорчились, но не примкнули к очереди в кассу желающих сдать билеты. В итоге, увидел лучшую постановку за последние полгода.

Впервые пьеса Джона Бойнтона Пристли «Инспектор пришёл» была поставлена не в родной для автора Великобритании, а в Москве – на сцене Камерного театра. Премьера состоялась 5 июля 1945 года, режиссёры спектакля – Александр Таиров и Леонид Лукьянов. Сегодня театр Пушкина вновь обращается к этой волнующей истории, которая не потеряла своей актуальности.

Апрельский вечер 1912 года. Почтенная семья справляет маленький праздник – помолвку дочери. Но вдруг на пороге комфортабельной квартиры появляется загадочный полицейский инспектор. Его расследование самоубийства молодой Евы Смит переворачивает жизнь семьи с ног на голову.

На сайте театра есть ссылка на интервью с исполнителем роли инспектора, Владимиром Майзингером. Владимир приводит увлекательные комментарии по спектаклю «Инспектор пришел».

Вопрос журналиста

— Возникает невольная параллель. Ваш персонаж в спектакле «Инспектор пришел», как и вы, человек со стороны. Правда, в отличие от вас возникает ниоткуда и пропадает в никуда… Так кто же он такой?

Ответ Владимира Майзингера

Легче всего было бы сказать, что это некая персонификация судьбы. Но играть такое невозможно. Так что я, конечно, играю человека, а не некую силу. Это не просто образ, определенные черты характера и Гула, и каждого из персонажей я ищу в себе. Для меня важно то, что грех каждого из них есть и во мне. Это и меня касается. Гул даже не пытается обвинить, он пытается спасти и эту девушку, и каждого из них.

Это человек, который знает, что сделал каждый из персонажей, но не знает, что они ему ответят. Но он очень ждет правды. Он слышит неправду, потому часто произносит фразу: «Вы не говорите мне правды». Это не обвинение, это констатация факта. Он хочет, чтобы они ее проговорили. И, если не получает честного ответа, говорит сам – и это тоже констатация факта, он не дает оценки поступкам героев.

Он просто надеется, чтобы люди проявятся в этом, станут немного лучше. И все же он допускает одну ошибку, отпуская Джералда Крофта «проветриться». И тот возвращается в стан «взрослых». Гул каждому дает право выбора. И главное для меня, что в финале остается знак вопроса. Каждый из зрителей сам вправе решить, что будет с героями дальше. Инспектор предупреждает их о том, что может произойти, и в финале несчастье все же случается.

Вопрос журналиста

— На сцене создан хрустальный мир, и все время ждешь, что он вот-вот расколется, но все как-то приходит в норму. Но история все-таки не заканчивается драмой для семьи…

Ответ Владимира Майзингера

Эти люди просто несерьезно отнеслись к испытанию, им это еще предстоит пройти его в полной мере. Это был звоночек (наш актер Андрей Сухов, кстати, сказал, что в переводе с английского Gool – это звоночек), они не отреагировали на него как должно. Так часто случается в жизни — сначала возникает некое предупреждение, потом происходит событие.

Они не позволили себе впустить в себя это предупреждение. Дочь после «разоблачения» говорит об этом: Выходит, мы теперь все хорошие? Раз ничего не случилось, мы все хорошие люди?» А родители этого не слышат, они в своей оболочке, у них своя система норм, которую они не преступят и не хотят ее менять.

Вопрос журналиста

— Пристли пишет пьесу в 1945 году, после войны и, казалось бы, должна быть эйфория, но автор переносит действие в 1912 год, когда еще не случилась Первая мировая…

Ответ Владимира Майзингера

Мне кажется, Пристли – мудрый человек, и он предостерегал людей от эйфории, в том числе. Радоваться окончанию войны, конечно, надо, но и помнить о том, что к этому привело. В начале пьесы отец семейства рассуждает о том, что все будет хорошо – в этом ирония авторская – когда все прекрасно знают, что будет дальше, что случится с «Титаником», и войны, и другие события… но всем кажется, что все хорошо.

Один режиссер, с которым я работал, сказал, что человека легче всего подбить тогда, когда ему кажется, что ему ничто не угрожает. Также с эйфорией, люди в ней беззащитны и они могут попасться на любую удочку, а мир сложен. Вот об этом, наверно, предупреждает Пристли. И сегодня тоже мы можем об этом говорить. С одной стороны, наверно, правильны слова главы семьи о том, что надо заниматься собой, своей семьей, своим делом, но мы не можем просто проходить мимо тех, кому плохо.

Мы возможно не сделали какой-то маленький, ерундовый поступок, нам бы не стало хуже от этого, а мы прошли мимо. И у человека произошла трагедия. Кажется, что это касается только частной жизни, но разрастается в мировые проблемы.

Здоровья Вере Алентовой! В качестве резюме

«В порядке ловли свежей мысли, На сцене смотрим Джона Пристли. Пришел инспектор и привет, У каждого в шкафу скелет!»